- Ты сейчас внутри книжки про Остров. Слышишь скрип пера?
- Какого еще пера?
- Которое пишет книжку – про тебя.
- Про меня?! Книжку?!
- Да.
- И все ее будут читать?!
- Конечно.
- Про то, как ты… меня… только что… как я…
- Именно.
- Да я ж умру со стыда!!!
- Почему.
- Ну стыдно, чтоб все такое про меня знали.
- Нууу… я назову тебя как-нибудь по-другому.
- Так это ж тогда уже буду и не я. И никто не узнает.
- А ты хочешь, чтоб узнали? Честно.
- Нууу… даже не знаю. Знаешь что, Майкл.
- Что.
- Ты скажи… перу своему этому… пусть оно пишет потихоньку… а там посмотрим.
- Ладно. Только запомни одну вещь.
- Какую.
- Это ведь только начало книжки.
- Начааало?!!!
- Ну да.
- А что будет потом?!
- На что ты способна, то и будет.
- Да я… да я щас вот задушу тебя, и будешь знать, на что я способна!
- Ладно, маленькая. Раздевайся. А то ты же ведь все еще одета. А уже семнадцатая страница.
- Так я буду в ней голая?! Это эротическая книжка?!!!
- Нет, фантастическая.
- Аааа, ну тогда ладно. Так бы сразу и сказал. Аж на душе полегчало.
- Помочь тебе? Раздеться.
- Нееет! Отвернись. Хоть и фантастическая, а все равно немножко стыдно.

Господи, ну что за гребаный этот божий мир. И что им движет. Что движет всеми этими людьми, в этом зале, в этом городе, на этом шарике. Вот, ты ощущаешь пальцами кожу девушки, которую раньше уже видел всю голую, она принадлежала одному, теперь другому, а предлагает себя тебе – прямо в белом платье непорочной невесты, предлагает снять его – в памяти, вспомнить все ее прелести; она тебе и не нужна, но стояк на тебя напал. Ты не позовешь ее трахнуться в гардеробе прямо сейчас, но от возбуждения ты избавиться не можешь; это зависит не от тебя, так тебя устроила природа, эволюция требует, чтобы ты дрючил все, что движется, чтобы не прервалась нить жизни. Твое супер-эго стоит на страже и говорит тебе «низя!», как раньше Моисей читал со скрижалей евреям «не возжелай», а ты желаешь, хоть тресни. И остальные тоже. Вон Белка с этим кобелем танцует, он ей всякие сальности говорит, она цветет и пахнет, ей это нравится. Так что, она тебя не любит? Любит. А ты? И я. И как же это все совместить в одном коктейле. Не знаю. Знаю только, что сейчас больше всего на свете мне хочется засветить в глаз этому дохтуру, но Моисей не велит, в скрижалях.

Вот черноволосая девушка у зеркала со смартфоном в руке – смотрит сосредоточенно в экран. Вот она же, уже улыбаясь, смотрит в зеркало. Вот кокетливо сдвигает бретельку платья, обнажая плечо, опускает платье вниз, очень симпатично, и соски уже торчат, давай дальше, платья уже нет, руки сдвинуты на груди, вот и трусики опущены вниз, и ладошка прикрывает интересное место, ну, давай, Маринчик! Девушка поднимает руки, закидывает их за голову, в ее улыбке скользит смущение, это явно в первый раз, это видно сразу по ее позе, по глазам. Это ж не он заставлял тебя делать, ты сама, тебе самой захотелось отдать себя, ты репетируешь у зеркала то, что будет потом. И совсем ты не похожа на бл*дь, обычная девчонка, как же ты на это пошла, в трезвом уме и твердой памяти, пощелкала, потом вставила в сообщение и… «Отправить». Клик, и твоя будущая жизнь изменилась - эффект бабочки, ты хочешь это сделать и делаешь и не думаешь, что будет потом.

Ты ее хочешь до боли и никак не можешь убить в себе это желание

Михаил припарковал машину на стоянке у себя рядом с домом, заглушил мотор и закурил. Ну и что же тебе с этим делать, а, Майкл? Ты ее хочешь до боли и никак не можешь убить в себе это желание. Ты продаешь желания другим, а со своим не можешь совладать. Теперь на тебя сверху уляжется чувство вины и будет давить тебя, а ночью тебе будет сниться ее задница. И остальное тоже. Все, что ты видел, все, что ты слышал, все, что ты хотел. И не говори, что не хотел. И она это знает. Ну куда же от этого деться. Да к черту все – клин клином вышибают.