Алексей Чумаков: Мистика! Вот что берёт за душу

В шестилетнем возрасте книга «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями» Сельмы Лагерлёф была моей настольной. Это здорово, интересный ужастик для детей. Нильсом быть я не хотел – не так любил гусей, как он. Просто мне очень нравилась атмосферность книги. Такой Тим Бёртон для детей.

«Красным по белому» – не самый известный сборник рассказов Артура Конан Дойла. В кое-каких из повестей ещё даже не было доктора Ватсона. Очень страшно! Голова в окне, все дела. Автор – сильнейший мистификатор и чертовски неплохой психолог.

«Мизери» – первая прочитанная мной книга Стивена Кинга. На мой взгляд, это книга про сумасшедшего, который попал не в то место, не в то время и не к тому человеку. История про обстоятельства, вероятность которых – один случай на миллион. Книга, где практически нет мистики, но всё равно очень страшно. В этом её прелесть.

На книги Дина Кунца я обратил внимание благодаря фильмам по Стивену Кингу. Он поразил меня таинственностью образа – его же никто никогда не видел. Так, есть две-три фотографии мужчины с усами и собачкой. А что это за человек? Есть даже гипотеза, что за него пишет книги жена. В этом есть доля здравого смысла, у Кунца очень женский язык: жёсткие ситуации он описывает со всеми подробностями. Мужчины обычно так не пишут, они просто более сухо это делают, остренько. Да, всех убили, но мы сделали это с улыбкой. Первая книга, с которой стоит начать, чтобы влюбиться в Кунца, – «Ангелы-хранители».

Любимая книга Бориса Акунина – «Кладбищенские истории». Вот это симбиоз сказки, мистики, при этом очень легко и с юмором всё написано. Абсолютно гениальный автор.

Не могу назвать себя поклонником поэзии, но мне очень нравятся косвенные рифмы. И больше всего нравится поэзия Роберта Рождественского. Это человек, который любил идею, но не русский язык. Вот, например, Есенин любил состояния, Пушкин любил обстоятельства, Маяковский любил идею. А Рождественский – какой-то симбиоз всего этого. Это моё личное мнение.