Одиннадцать минут

Упоминания о проститутках встречаются в античных текстах, в Ветхом Завете и в Евангелии, о них писали египетскими иероглифами и шумерской клинописью. Однако профессия эта стала образовываться лишь в VI веке до Рождества Христова, когда древнегреческий законодатель Солон повелел открыть публичные дома, поставить их под контроль государства и взимать налоги за «торговлю своим телом». Афинские мужи – теперь мы бы назвали их бизнесменами – обрадовались, ибо то, что раньше было запрещено, ныне стало легальным. А проститутки, сообразно тем податям, которые они платили, стали делиться на несколько разрядов. Самая дешевая – рабыня, принадлежавшая хозяевам заведения, – называлась «порнай». Ступенью выше находилась «перипатетика», искавшая клиентов на улице. И наконец, на самом верху располагались наиболее дорогие и красивые – их звали «гетеры», что по-гречески значит «спутница», ибо она сопровождала афинских купцов в их поездках, посещала дорогие таверны, владела и распоряжалась немалыми деньгами, давала советы и активно вмешивалась в политику Афин. Как видишь, что вчера было, то и сегодня бывает.

Повторяю: это – в природе человека, это его суть. С тех пор как нас изгнали из рая, мы или страдаем, или причиняем страдания другим, или наблюдаем за этими страданиями. И с этим не совладать.

Как же тебя угораздило влюбиться в проститутку?
– Раньше я и сам задавал себе этот вопрос. А сегодня, поразмыслив немного, понял: зная, что твое тело никогда уже не сможет принадлежать мне одному, я смог бросить все силы на покорение твоей души.

«У всех народов существует такая поговорка: „С глаз долой – из сердца вон“. Я же утверждаю, что нет ничего более ложного на свете. Чем дальше от глаз, тем ближе к сердцу. Пребывая в изгнании и на чужбине, мы любовно лелеем в памяти любую малость, напоминающую об отчизне. Тоскуя в разлуке с тем, кого любим, в каждом прохожем на улице видим мы дорогие черты.

Деньги! Клочок плотной, неярко раскрашенной бумаги, который, по всеобщему мнению, что-то стоит. И она верила в это, потому что все верили, верила до тех пор, пока, собрав целую гору этих бумажек, не пришла в банк – надежнейший, свято хранящий традиции и оберегающий тайну вкладов швейцарский банк – и спросила: «Могу ли я приобрести у вас несколько часов жизни?» И услышала в ответ: «Нет, мадемуазель, это мы не продаем, а только покупаем».