Одиннадцать минут

Первородный грех – не в том, что Ева отведала запретный плод, а в том, что поняла – Адам должен разделить с ней то, что она попробовала. Ева боялась идти своей стезей одна, без помощи и поддержки, и потому хотела разделить с кем-нибудь то, что чувствовала.

В моей жизни тоже есть такие неприкосновенные вагончики, – наконец произнесла Мария. – Вот, например, – сердце... Мне тоже удавалось пустить его в ход, лишь когда окружающий мир раскладывал для него рельсы... А он не всегда выбирал для этого подходящую минуту.

Я, не сочти за кощунство, – едина в трех лицах. И поворачиваюсь той стороной, которая нужна тому, кто со мной говорит в эту минуту.

Кто-то написал, что время не меняет человека, мудрость не меняет человека, и единственное, что может перестроить строй его мыслей и чувств, – это любовь. Какая чушь! Тот, кто написал это, не видел оборотную сторону медали.
Любовь и в самом деле, как ничто другое, способна время от времени переворачивать всю жизнь человека. Но вдогонку за любовью идет и кое-что еще, тоже заставляющее человека вступать на стезю, о которой никогда прежде и не помышлял. Это кое-что зовется «отчаяние». И если любовь меняет человека быстро, то отчаяние – еще быстрей.

жизнь любит нагнетать мрак для того, чтобы потом ярче блеснуть своей светлой стороной,