Как заметил Мюллер, «теперь было невозможно честно и прямо, как Юлий Цезарь, заявить: “Пришел, увидел, победил”. На смену этому пришло: “Я пришел, я увидел, а он напал на меня, пока я просто стоял и смотрел. Я победил”.

«Добродетельные мужчины во все времена запрещали публичные дома и места свиданий, но люди не добродетельны. Если вождь запрещал публичные дома или любовь, он оставался в дураках, так как вскоре появлялось еще больше напастей, они изливались, как чума из бубонов».