И еще я спрашиваю себя: можно ли писать, не играя какой-нибудь роли? Когда пишешь, хочешь быть чужим для себя.

себя приять! В требовании: люби ближнего, как самого себя, заключена предпосылка: человек себя любит и приемлет таким, каким он создан.

Брак - либо судьба, либо вообще ничего не стоит, и тогда он гадок и неприличен.

А ты полагал, - улыбнулась она, - что можно прожить жизнь и ни разу не провалиться?

Никто не останется самим собой, если не пойдет новой дорогой!

Самое глупое: все окружающие считают само собой разумеющимся, что я не могу предъявить другой жизни, и считают ту, что числят за мною, - моею!

В наше время нет больше terra incognita 1 (кроме России).

Его улыбка заменяет мне виски. Чуть заметная, она освобождает собеседника от лишней суеты и лишних забот. Такая улыбка - редкость! Только у человека, который сам плакал и признавался себе в том, что плачет, может расцвести эта добрая, понимающая, а отнюдь не издевательская улыбка.

а когда место перестает иметь значение - это свобода, я знаю.

Можно рассказать обо всем, только не о своей доподлинной жизни, - эта невозможность обрекает нас оставаться такими, какими видят и воспринимают нас окружающие