Лучший способ потратить жизнь зря – делать заметки. Лучший способ, как избежать настоящей жизни, – наблюдать со стороны.
ведь он и сам стал жертвой существующего порядка, превратился в винтик имперской машины, потроша одних ради выживания других. Людям надо ведь как-то жить, правда?
Смерть так страшила лишь потому, что каждый человек шел по жизни, прячась от нее, боясь ее, хотя лишь она одна была единственно неизбежной для всех и каждого. Однако в том, как умерла эта женщина, не было ничего неизбежного, ее просто зарезали в собственной ванне, где она нежилась в теплой воде на закате холодного дня.
Тогда он сделал в дневнике запись, думая о том, как странно, что слова переживут его, когда он уйдет:
«Как получается, что я могу вести беседу из могилы? Говорить с вами сейчас? Посредством слов, написанных на этой странице, не более и не менее. Значит, эти мелочи продлевают нашу жизнь? Следы, оставленные нами за время нашего существования, – записка здесь, брошенный любовник там? Резкость, сказанная одному. Совет, данный другому. Шутка, рассказанная третьему.
Кусочки нас самих, подаренные миру.
Значит, только в них я смогу жить вечно?»
Он должен исправить вред, причиненный его безрассудством и легкомыслием. Он должен доказать самому себе, что достоин своей матери. В конце концов, именно матери производят нас на свет. Они кормят нас, одевают, выказывают к нам всяческую доброту. Они делятся с нами всем, что у них есть. Правда, с его матерью временами бывало непросто, но это не имеет значения.
Очень глупо ждать, самое обыкновенное и самое неправильное занятие. Жить надо так, чтобы совсем не ждать…»
Нет, война – не новое ощущение, это целый новый мир. Его обитатели отличаются от человеческих существ
Говорят, будто время имеет странное свойство – сохранять в целости факты, делая нашу прошлую ложь истиной.
О, безусловно, это лишь поставило бы передо мной новые проблемы, в частности-как мог всевышний допустить, чтобы им же созданный человек разрушил творение рук его? Но даже если отбросить, так сказать, всю философскую сторону вопроса, смогла бы вера по крайней мере хоть согреть мне сердце? Не знаю. Не думаю. Все-таки это очень далеко от меня. И уж слишком абстрактно.
Человек-единственный вид животного, способный постичь идею собственной смерти, и единственный, кого мысль о ней приводит в отчаяние. Непостижимое племя! С каким ожесточением они истребляют друг друга и с каким ожесточением борются за сохранение своего вида!