Просто уходи под любым предлогом: в магазин за хлебом, на минуту к соседке за солью, в туалет – и не возвращайся. Беги, пей из озера, из которого пьют койоты и другие дикие твари – пусть они научат тебя показывать зубы и не стыдиться удирать, спасать свою шкуру, когда чувствуешь, что противник сильнее.

Я хочу наслаждаться видами, а не вещами, потому уезжаю.

От книг беда. Почитаешь их, и тут же хочется что-нибудь поменять.

Она знала, что настоящая тишина – она сейчас, когда собаки в будках ещё моргают в темноту. Потом покрывало ночи сползёт к кукурузным полям, а в окнах самых трудолюбивых зажжётся свет. За миг до того как запоёт первый петух, слышится настоящая тишина, цельная, звонкая, как арбуз.

– Скажите честно, зачем вам эта развалюха? Надеетесь, что молния не ударит в одно и то же место дважды?
– О, я надеюсь, что ударит.

– Отпросись на работе ещё на пару недель. Завтра я отправляюсь на юг. Можешь доехать со мной до местечка Эль-Чальтен.
– А потом?
– До него три тысячи километров. Пока туда доберёмся, у обоих будет готов ответ.

Голос выдавал в нём романтика, сутулость и дёргающееся веко – многолетнего узника офиса.

Я удивлённо посмотрела на неё. Тогда даже не догадывалась, что кто-то считает некрасивыми шрамы.

А когда нет счастья ни на одном из берегов, пора возвращаться в реку.

Ей хотелось, чтобы я жил рядом, обзавёлся детьми как можно раньше, думал только об их благополучии – род живёт, но чего он стоит?