Красивая пара — это красиво!

«Мы задержались в палатах моря, морские девы венки свивали / из трав коричневых и алых, / но разбудили нас голоса человечьи, / и мы утонули».

Знаете, — спросил он с приятным акцентом, — что сказал Дом Периньон, когда изобрел шампанское?
— Нет, а что? — заинтересовалась я.
— Он крикнул своим братьям-монахам: «Скорее идите сюда, я пробую вкус звезд!»

— «Давай с тобой пойдем, — начала я, волнуясь. — Вот вечер распростерся, как больной с эфирной маской на столе хирурга»…
— Помедленнее, — попросил он.
Меня охватило смущение, как в тот раз, когда я впервые сказала ему о «Царском недуге».
— Ладно, сейчас. «Пойдем по улицам полупустым / мимо бормочущих притонов, где номера сдаются на ночь / бессонную, и мимо кабаков, где пол усеян / опилками и раковинами устриц. / Томительным спором тянутся улицы, / ведя тебя с тайным намереньем / к вопросу последнему, главному, вечному… / Не спрашивай какому, лишь иди».

готовыми высосать из жизни костный мозг — в смысле взять от нее все.

Я улыбнулась шире, а он еще больше нахмурился.
– Что у тебя за манера зубы скалить? – спросил он недовольно.
– Так они у меня красивые.
– Кто? – вроде не понял он.
– Зубы. Вот и показываю товар лицом.

Истины нет, есть точка зрения»,

мимо, и взял такси.
– Так просто? Мог бы что-нибудь соврать…

– А ты скажи им правду, – посоветовал Саша. – Правду вообще полезно говорить. Скажешь, и совесть по ночам уже не мучает.

Конечно, сплю, – вздохнула я. – То есть спала. У меня была тяжелая ночь, ты ж видел мои свежие раны; И день ни к черту. А у тебя такой голос, что сразу ясно: просыпаться было ни к чему.