Вернувшись в кресло, он не может вспомнить, что читал, и ощупывает книги в поисках той, которая ещё сохраняет тепло его пальцев.

Достаточно ли вы сильны для того, чтобы направить эту свою незаурядную проницательность на себя самого? Это не легко. Я поняла это за несколько последних минут. Ну так что? Взгляните на себя со стороны и напишите всю правду. Что может быть легче и в то же время тяжелее? Или вы просто боитесь себя?

Наклонившись, она поцеловала Куина в щеку и стала спускаться по лестнице, уходя в жизнь, которую проживет без него.

Они сидели на той самой кухне, где в нем возродилось то, что казалось навсегда утраченным, в том числе чувство долга и отзывчивость.

Ему нравилось, что каждое божье утро она поднимается и идет на амбразуру.

потому что они заполняли его черную дыру.
И только мальчик понимал это. Мальчик, который бесчисленными списками заполнял свою собственную дыру, что досталась ему вместо отца.

Впереди подросток, обретший убежище под слоями собственного жира. Пассажи

роман, который не перечитывала с 1921 года.

косой луч солнца упал на ее руку, пятнистую от старости, но сохранившую изящные очертания — как отпечаток девичества, как напоминание о бренности телесной красоты. О ее краткости. О несбывшихся посулах.

Потому что он задается вопросом: может ли смерть, эта неизведанная страна, быть предпочтительней жизни, все бедствия которой нам известны?