Мы возвращаоись в Смертидею, держась за руки. Руки — это отличная вещь, особенно по дороге домой после любви.

Тебе, наверное, интересно, кто я такой, но я из тех людей, у которых нет обычного имени. Мое имя зависит от тебя. Зови меня тем, о чем ты сейчас думаешь.

В арбузном сахаре все свершилось и вершится вновь, значит моя жизнь — в арбузном сахаре. Я расскажу тебе о ней, потому что я здесь, а ты далеко.

Он посмотрел в списке, кто там стоял следующим, и увидел свое имя. Тогда он кинул наземь свою фуражку и пошел по улице, и серд­це его стало свинцовым, потому что он узнал, что завтра Хлоя умрет.

Но... я уплачу налоги, — сказал Шик.
— Несомненно, — сказал сенешаль. — Потом вы их уплатите. Но прежде мы должны нанести вам оскорбление действием. А дей­ствие у нас такое длинное, что антракта вам не дождаться. Мы всегда выражаемся ино­сказательно, чтобы людей зря не волновать.

Принудительное взыскание налогов у мессера Шика с предварительной описью принадлежащего ему имущества. Полная его конфискация или даже частичная, осложненная нарушением неприкосновенности жилища. Оскорбление действием и публичное шельмование

Пусть отныне никто не платит налогов, и тогда все чиновники умрут от дистрофии и войны больше не будет.

— Я заставил вас ждать, — сказал он.
— Это не имеет значения, — заверил его Колен.
— Нет, имеет, но я это сделал нарочно, чтобы придать себе весу.

Профессору д’Эрьмо было лет сорок. Их ему и давали. А больше он бы все равно не взял.

Истинный Смех – король и приходит туда и тогда, куда и когда ему вздумается. Он не выбирает удобное время, а лишь сообщает: «Я здесь».