В Руанде и Малави дети из семей, главами которых были женщины, были здоровее детей из семей, главами которых были мужчины, – даже если доходы последних семей были выше[1154]

В Великобритании 18 % женщин, ухаживающих за такими родственниками, вынуждены брать отпуска; почти 19 % – бросать работу, чтобы иметь возможность выполнять ставшие приоритетными домашние обязанности; а 20 % – переходить на работу на условиях неполной занятости. Соответствующие показатели для мужчин не превышают 3 %[1102]

Нам не надо стремится завладеть миром, нам надо почувствовать, что мы здесь дома. А это совсем иное. Владеть значит присваивать, обхватывать руками убитое и говорить: «Моё». Если ты дома, тебе не надо утверждать, что это твоё.
Потому что ты это знаешь. И снимаешь обувь, собираясь остаться.

Почему ты так несчастен? – спросил поэт Вэй Ву Вэй.
Потому что 99,9 процента
Всех твоих мыслей
И всех твоих действий
Для тебя самого,
А тебя самого нет.

Веками привязанность считалась постыдной. Привязаны были женщины и рабы. Когда мужчины-пролетарии потребовали себе право голоса, они аргументировали это тем, что они тоже независимы. Ранее независимость определялась собственностью, обладающий собственностью был независим. А тот, кто работал на другого, был зависим. Но рабочее движение изменило формулировку, и то, что раньше именовалось «наемным рабством», стало поводом для гордости. Самостоятельность теперь определялась как работа за зарплату, которая позволяет содержать семью. В этом случае долг исполнен, и можно требовать права.

Исключая неоплачиваемую женскую работу из экономических моделей, мы никогда не поймём связь между неформальной занятостью, бедностью и гендерным неравенством.

Пол имеет значение в мире, где 70 % самого бедного населения – женщины, где женщин практически нет среди новой глобальной суперэлиты, образующейся в верхних слоях стратосферы мировой экономики, – элиты, обретающей всё большее влияние на экономическое и политическое регулирование.

Первая характеристика человека экономического – он не женщина. В экономике есть только один пол. Женщина может выбрать – либо она как он, либо она ему противоположна, дополняет его, приводит в равновесие его жёсткую логику, основанную на рациональности и личной выгоде. Она выбирает сама. Поскольку всё, что мы делаем, есть результат свободного выбора.

Мы исторически наделяли женщину определёнными трудовыми обязанностями, утверждая, что она должна их выполнять, потому что она женщина. Затем мы создали экономическую теорию, утверждающую, что эти трудовые обязанности не имеют никакого экономического значения. Мы сказали женщине: для того, чтобы в обществе мужчины всё работало, она обязана воплощать в себе определённые движущие силы – заботу, уход за другими, эмпатию и альтруизм. Потом мы придумали экономическую теорию, которая утверждает, что эти движущие силы экономически совершенно бессмысленны. И при том заметили, что экономика – единственное, что вообще что-то значит. Экономическую логику мы вознесли до верховной общественной логики, но те движущие силы, которые были закодированы как женские, разумеется, сохранились – иначе целое развалилось бы.

Ты искал цветок,
А нашел яблоко.
Ты искал родник,
А нашел море.
Ты искал женщину,
А нашел душу.
Ты разочарован…