«Летние истории»: феминистский роман о любви во всех её проявлениях

01 октября 2024 Рецензии
«Летние истории»: феминистский роман о любви во всех её проявлениях
Впервые на русском языке – книга лауреатки премии имени Акутагавы Миэко Каваками. Роман «Летние истории» поднимает вопросы о свободе выбора, любви и смерти.

В 2007 году 31-летняя уроженка Осаки, бывшая хостес и сотрудница книжного магазина, дебютантка Миэко Каваками номинируется на литературную премию имени Рюноскэ Акутагавы. Но встать в ряд с лауреатами прошлых лет удастся через год, со второй новеллой «Груди и яйца». Пройдёт более десяти лет, и в 2019-м Каваками представит читателям двухчастный роман «Летние истории», где первая часть – переосмысленная и переписанная новелла, принёсшая ей признание на родине. Ещё через год откровенное письмо Каваками вызовет жаркие споры уже за океаном.

Сегодня пронизанная рефлексией, протестом и смелыми рассуждениями проза Миэко Каваками готова бросить вызов русскоговорящему читателю. 

«Это всего лишь моя зацикленность на себе. Самовлюблённость. Привычка превращать всё, что я вижу и даже что не вижу, в сентиментальные истории».

Истории, разделённые десятилетием, рассказывает 30-летняя Нацуко Нацумэ, в чьём имени жаркое время года зашифровано: иероглиф «нацу» переводится как «лето». Нацуко живёт в крошечной съёмной квартире в Токио и работает в книжном магазине. На излёте июля её старшая сестра Макико, оставшаяся жить в родной Осаке, решает приехать в Токио вместе с дочерью-подростком. Двенадцатилетняя Мидорико почти не отрывается от записей в личном дневнике и не произносит ни слова: полгода она терзает мать молчаливым протестом, удостаивая её вопросы только ответными короткими фразами в блокноте. 

На первый взгляд, экспозиция сулит развитие истории отношений женщин трёх поколений, где младшая переживает один из самых жестоких периодов – период полового созревания. Однако в основе трагикомедии, разворачивающейся на глазах Нацуко, в числе прочего лежит конфликт в отношениях героинь со своими телами. Измотанная работой, мать-одиночка Макико одержима конвенциональными представлениями о женской красоте, а наблюдательная и острая на язык Мидорико, вопреки стереотипному протесту ради протеста, обуреваема не только гормонами, но мучима чувством вины и растущим неприятием происходящих с телом метаморфоз.

Связующим мать с дочерью голосом становится Нацуко, втайне долгие годы пишущая одну-единственную книгу, бежавшая в Токио за неуловимой мечтой. Одинокая Нацуко, которую растили покойные бабушка и мать, а после – старшая сестра. Темы связи поколений женщин, несущих бремя ответственности за себя и любимое дитя, жертвенности и права выбора так или иначе варьируются на протяжении всего повествования. Доведённая до абсурда кульминационная сцена первой части – сцена прощения, раскаяния, обретения опустошающей свободы и принятия: себя, своего тела, несправедливого мира, который можно попытаться сделать лучше.

«Что говорит другой человек, мы обычно понимаем. Но гораздо труднее понять, что он имеет в виду. Часто мы улавливаем только слова. Мне кажется, в этом суть большинства наших проблем».

Первая часть романа, озаглавленная как «Лето –2008», задаёт стремительную скорость развитию событий и раскрытию тем. И ни акварельные описания природы (преимущественно неба), ни отрывки из дневника Мидорико не сбивают набранную скорость, а служат чем-то вроде стоп-кадра. По инерции нечто подобное должно происходить и во второй части, но Каваками сбавляет скорость и погружает читателя в более многолюдную, полную перемещений и в то же время глубоко интимную историю. 

«Лето 2016 – лето 2019» повествует о трансформациях самой Нацуко: за минувшие годы она успела издать сборник рассказов, ставший бестселлером, переехать в другую квартиру, начать работу над романом и загореться желанием стать матерью. Каваками ловко использует мечту героини «встретить своего ребёнка», чтобы дать прозвучать голосам женщин, избравших самые разные, временами противоположные пути, и осветить проблемы, с которыми сталкиваются женщины в современной Японии, будь то мнение общественности или бюрократический ад. 

Миэко Каваками снимает читателя с поезда и отправляет его в неспешную прогулку по галерее, на стенах которой висят портреты: групповые – счастливых семей; мадонны с младенцами XXI века – матери-одиночки на пресс-конференциях; групповые, лица героев печальны – разбитые семьи со скелетами в шкафах; умирающие в одиночестве – бездетные ввиду различных обстоятельств; удручённые и одинокие в подражание героям Эдварда Хоппера – те, кто предпочёл бы не родиться, но продолжает жить.

«Счастье – базовая единица осознанности, оно наш главный мотиватор. Желание быть счастливее вполне самодостаточно».

В этой насыщенной прогулке читателю даётся спутник – Нацуко Нацумэ, бездетная в свои неполные сорок, не состоящая в отношениях и не ищущая их, но страстно желающая родить ребёнка. Однако японское законодательство предусматривает донорство только для замужних женщин, а финансовая (не)стабильность самой Нацумэ только прибавляет тревожности. Отныне она сосредоточена на решении неподдающейся задачи. И весь процесс её решения – попытка сделать истинно свой и ничей больше выбор, сохранить себе верность и обрести счастье, каким оно представляется.

Интенция объять как можно больше вопросов загоняет Каваками в ловушку: избалованный насыщенностью событий читатель теряет равновесие и оказывается свидетелем порой изматывающих, откровенных рассуждений на болезненные темы. Темпоритм повествования несколько замедляется, создаётся ощущение вроде бы никуда не движущегося текста. Так, обозреватель издания Publishers Weekly нашёл вторую часть «растянутой и многословной» (overlong and chatty) – утверждение, с которым можно согласиться лишь отчасти. Скрупулёзное перебирание и пристальное всматривание в самые потаённые мысли и чувства обусловлено ключевыми темами, проходящими красной нитью сквозь канву всего романа: свободы выбора, осознания своей феминности и телесности, жизни и смерти.

«Мне захотелось обнять её – но обнять по-другому, не руками и не словами, которые я знала. А каким-то иным, неведомым мне образом притянуть к себе эти хрупкие плечи и маленькую спину».

Фантасмагоричные образы поднимаются из глубин подсознания, чтобы предстать в вагоне поезда, проступить в настенной мозаике и, подобно миражу, раствориться в разморённой жарой толпе. Возможно, резкая смена планов, вторжение ирреального в реальное наводит на ассоциации с работами культового режиссера Сатоси Кона – меланхоличного исследователя экзистенциального одиночества.

Прозе Каваками свойственна невероятная откровенность: как бы остраняясь, она обнаруживает способность тела пахнуть, болеть, испытывать нужду или неприязнь. С завораживающим, естественным спокойствием она надавливает на болевые точки, чтобы посмотреть, заболит ли, и есть ли чему болеть.
Обыденность происходящего, банальность рукотворного зла и неказистость событий на фоне аварии на АЭС «Фукусима-1» выдают в Миэко Каваками неутомимого созерцателя, которому не нужны хлеб, зрелища, не единожды перемолотые массовой культурой клише о Японии и набирающие сотни тысяч просмотров хэштеги. 

Издательство: «Синдбад»
Год издания: 2024
Переводчик: Мария Прохорова
 
Автор: Луиза Казарян

Упомянутые книги

книга Летние истории
0

Летние истории

0
  • 0
  • 2
  • 0
  • 0
  • 0
  • 0
Нацуко Нацумэ ждёт в гости сестру и племянницу. Она давно не видела родных, но их встреча пройдёт совсем не так, как надеялась Нацуко. Её сестра...Ещё

Упомянутые авторы

Миэко Каваками

Миэко Каваками (2 книги)
автор Миэко Каваками

Комментарии

Чтобы добавить комментарий, вы должны .