Никита Михалков: Настоящие книги – те, что хочется прочесть ещё раз

Иван Бунин для меня – самая большая литературная тайна. Его «Солнечный удар» я переписывал от руки 11 раз. Пытался хотя бы таким образом понять, из каких слов складывается эта неосязаемая чувственность. Этот рассказ я знаю почти наизусть и прекрасно понимаю, что человек, который не испытал подобных чувств, не смог бы подобрать настолько точных слов. Волшебные, просто волшебные строки!

«Жизнь Арсеньева» – ещё одно мое любимое произведение Ивана Бунина. Несколько мыслей из книги впечатались в меня на всю жизнь. Ну разве можно сказать точнее, чем говорит главная героиня: «Я боюсь, что я для тебя становлюсь как воздух: жить без него нельзя, а его не замечаешь». И весь образ отношений умещается в одну фразу, за неё сразу цепляешься как режиссёр. Или вот это: «Разность горячих и прохладных мест её тела потрясала больше всего». Разве не гениально?

Осип Мандельштам играет словами так, что над двумя строчками можно сидеть часами, рисуя себе в голове космический невероятный образ. Мое любимое: «Я слово позабыл, что я хотел сказать. Слепая ласточка в чертог теней вернётся, На крыльях срезанных, с прозрачными играть». Я всем советую читать то, что хочется перечитывать. И всегда вы будете находить что-то новое, всегда!

Величайший, непостижимый образ подарил мне Николай Гоголь в своем произведении «Тарас Бульба». В одном коротком предложении передана вся глубинная суть казачества: «Голова казака, матерясь, покатилась в кусты». Характер, трагедия, конфликт – всё в пяти словах. Кстати, из финального варианта он эту фразу потом выкинул.

В книге «Публичное одиночество» собраны мои интервью за многие годы. В них очень много о творчестве и совсем немного о личной жизни. Сейчас очень много известных людей пытаются подогреть к себе интерес, вываливая в открытое пространство абсолютно всё. А вы почитайте классиков. Грибоедов говорил, что жизнь внутренняя куда интереснее, чем внешняя. Чехов был уверен, что это огромная пошлость – обнажать тайные движения души. Публичное обнажение самого сокровенного оборачивается огромным опустошением, выкачивает внутреннюю, душевную суть. Внутренняя жизнь должна быть питательным полем, скрытой субстанцией, которая принадлежит только тебе и Богу. Поэтому моя книга обо всём публичном, но далеко не обо всём личном.