Проклятие свитера для бойфренда. Вязаные истории о жизни и о любви

"В создании вещей своими руками есть некая сила, особенно когда они сделаны только для вас. Это тихое накося-выкуси всем компаниям, продающим одежду, или журналам, или людям, которые заставляли вас чувствовать себя ущербными." (с.)

Громкое заявление уверенной в себе молодой женщины, плывущей против течения, не поддающейся диктатуре модной индустрии… Ну и так далее. Вот только на поверку всё вообще оказалось ни разу не так. Ну то есть да, Аланна любит вязать. Она вяжет дома, вяжет в автобусе, вяжет в баре (!), на вечеринке, в гостях, в клубе, в парке, на пляже, на работе. Вообще везде. Она гордится тем, что у неё есть сумка (!). Потому что сумка - это целый мир, в котором набор ниток, спиц, крючков, несколько книг (!). Иными словами, она человек увлечённый, духовный, интересный, адекватный. Ну и так далее. Вроде бы. Как бы.

На самом же деле, читая дальше мы узнаём, что… С чего же начать-то? Если коротко, то Аланна, и это очень мягко говоря, личность крайне неуравновешенная. Вязание успокаивает? Ага, щ-щас!

"Плохая Аланна нелогична. Она вся на эмоциях, у неё даже есть эмоции про эмоции: чтобы расстроиться по-настоящему, нужно расстроиться по поводу того, что я расстроена. Поэтому когда мой милый добрый мозг пытается перекричать весть этот гам: «Тебя не уволят! Он не бросит тебя! Это не имеет к тебе никакого отношения, поэтому будь добра, успокойся!» - я не слышу его. Или того хуже, плохая Аланна слышит его голос и злится ещё больше, потому что не может, не хочет, не способна следовать этому благоразумному совету. Я потратила много времени, пытаясь поговорить сама с собой, а ещё больше времени – пытаясь напряжённо прислушиваться к голосу разума." (с.)

Психоз на психозе, и психозом погоняет. От разговоров о себе в третьем лице, неспособности находиться в одиночестве (это какая-то бесконечная суетня от одного бойфренда к следующему, как на потоке), до обгрызания ногтей и (!) вырывания волос, складывания их в кучку на столе перед собой, фотографирования всё растущей проплешины на телефон и любования ею. Я вот с таким никогда не сталкивалась в жизни, а в Америке, если верить этой книге, синдром чрезвычайно распространён среди женщин. Это, вероятно, одна из причин такой популярности данных мЭмуаров. Каждая американка может прочитать, покачать головой и понять, что она не одинока.

Ещё, кстати, одна странность (ну для меня, по крайней мере) заключается в том, что сестра Аланны тоже, во-первых, рукодельница (она учится на архитектора, но мастерит корзины). И она тоже полный псих (причём у сестры случай клинический). Брат тоже человек творческий (как уверяет Аланна), талантливо играет чуть ли не на всех существующих музыкальных инструментах и работает учителем в школе. Про психику брата тут никаких подробностей нет, но два из трёх - счёт сам по себе впечатляющий. Никогда не думала, что так бывает.

В общем, о чём книга? Вроде бы, о вязании… Ну то есть, некая никому не известная и не нужная молодая девица вдруг решила написать свою биографию. Хм… Каждый эпизод своей жизни она пытается как-то философски осмыслить, проводя параллели со своим увлечением. Не всегда эти параллели выходят… ну знаете… параллельными. Не всегда она о них даже вспоминает до конца главы, где наспех и не к месту буквально впихивает что-нибудь «на тему».

"От моего навязчивого колупания нет противоядия, но у него есть достойная пара. В той же части моего мозга (а может, даже непосредственно под постоянно расширяющейся лысиной) живёт рукоделие." (с.)

Собственная жизненная позиция у неё довольно шаткая. Она может на одной странице долго и подробно писать о том, как она зависима от интернета, целый день не отходит от компьютера и каждые две минуты обновляет страницу Твиттера, чтобы увидеть комменты на свой пост, проверяет своих бойфрендов, писали они кому-нибудь другому за то время, что не писали ей и т.д. А на следующей странице уже во всю высокомерно жалеет своих попутчиков в метро, которые не отрываясь пялятся в свои мобильник. Ах, ну как же, бедолаги, ведь у них нет сумки, они такие бездуховные.

"Вот интересно, как живут те, у кого нет сумки? В основном, кажется, это мужчины: выходят из метро – руки расфасованы по карманам, наушники угнездились на черепушках, их ничто не тяготит, кроме крошечных суперкомпьютеров, которые они зажимают плечом, […] Не знаю, завидую ли я или жалею этих людей, таких необременённых, таких неподготовленных." (с.)

Не менее занятны попытки Аланны казаться (именно казаться, а не быть) откровенной и ничем не смущаемой женщиной. Мне тут всё время виделось отчаянное желание показать себя этакой лайт-версией Лины Данэм. Хотя до Лины Данэм Аланне, как до Австралии вприсядку, уж простите, ни должного вызова, ни провокации, ни глубины. Да и сказать по большому счёту нечего. Но она прямо-таки из трусов выпрыгивает, чтобы с гордо поднятой головой говорить о выпивке (она часто пьяна, когда не вяжет), о сексе, как бы походя, словно о чистке зубов.

"Рукоделие во многом похоже на йогу или секс в том, как оно сжимает отдельно взятую вселенную до измеримых размеров, где всё, что нужно, это сосредоточиться на том, что перед тобой. Хотя, в конце концов, в отличие от секса, получится новая пара носков или подставка под чашку." (с.)

Свою грудь она называет не иначе как сиськами (аж целых три раза за всю книгу, я сосчитала). Честно признаётся, что сиськи у неё маленькие. И даже (единожды!) ненароком поминает всуе вагину. Но если у Л. Д. это было наиболее часто используемое в книге слово, то тут… Аланна просто говорит, что в колледже пробовала искать себя в театральной студии, где однажды выходила на сцену

"в «Монологах вагины», естественно." (с.)

Что ж, это *естественно* можно, конечно условно принять за превосходную степень, но только если сильно постараться.

Биясь в последней отчаянной попытке резюмировать прочитанное (спустя три недели после прочтения), я пытаюсь понять, для чего всё это было? Ну, привлекло меня, конечно, название, врать не буду. Как и многих, я полагаю. Оно очень эффектное. В тексте, кстати говоря, есть глава, которая называется «Синдром второго носка», и я не побоюсь предположить, что это готовое название второго тома мемуаров никому неведомой американской девчонки, который, учитывая успех первого, наверняка воспоследует.

Не понимаю, для чего мне было знать о психических проблемах Аланны, о психических проблемах её сестры, о её замечательной и, как ни странно, совершенно уравновешенной маме… Правда не понимаю. Но я ,тем не менее, отыскала давно забытые и закинутые на антресоль вязальные спицы, скачала из интернета схемку изумительного кельтского узора и почти уже выбрала замечательную пряжу на сайте фабрики, осталось только окончательно определиться с цветом и кликнуть. Так что, вероятно, это странное чтение было для меня не совсем бесполезным… Или как? В любом случае, книжка маленькая, на один вечер. И хоть и оставляет тебя в полнейшем недоумении, но потраченного на неё времени почему-то не жаль.