Хлеб с ветчиной

— Генри, ты был там?
Я сидел и думал, как же мне ответить? Но ничего не придумал и сказал:
— Нет, я не был там. Она улыбнулась.
— Это делает твое сочинение по-настоящему замечательным.
— Да, мэм…
— Ты можешь идти, Генри.
Я встал, вышел из класса и пустился в свой ежедневный путь домой. Так вот, значит, что им нужно — ложь. Красивая ложь. Они хотят, чтобы им вешали лапшу на уши. Люди — болваны. Оболванивать их для меня оказалось проще простого. Я оглянулся — Джуана и его приятелей у меня за спиной не было. Жизнь стала лучше.

перечитываю хлеб с ветчиной

Я вошел. Эйб сидел за столом. Перед ним лежала открытая книга, она покоилась на двух других. Я узнал книгу по расцветке обложки — Гражданское право. Ебаный ты в рот. Гражданское право в воскресенье!

Я откинулся на своей раскладушке и налил вина. Дверь оставалась открытой. Сквозь неё вместе с лунным светом в комнату проникали звуки города: игровые автоматы, автомобили, проклятия, лай собак, радио... Мы все варимся в одном большом чане с дерьмом. И нет избавления. Мы вместе сходим с круга.

Образование - просто обман. То нехитрое обучение, которое я позволил себе, сделало меня более подозрительным. Кто такие доктора, юристы, учёные? Это люди, которые добровольно лишили себя свободы думать и поступать как личности.

Люди постоянно говорят о хорошем запахе свежего пота. Они усердно двигаются для того, чтобы вспотеть. И никто никогда не говорит о хорошем запахе свежего пивного говна. Но нет ничего более стоящего, чем хорошенько просраться поутру, после двадцати, а то и двадцати пяти бутылок пива, выпитых за ночь. Бодрый дух настоящего пивного говна, который держится добрых полтора часа, заставляет понять, что вы действительно живы.