Каирские хроники хозяйки книжного магазина

Раньше я думала, что произвольная трактовка законов и непрозрачность самих этих законов — явление случайное. Но после почти двадцати лет ведения бизнеса в Египте я знаю, что это делается нарочно. Повсеместная неопределенность и бесконечные проволочки — это на самом деле инструменты контроля. Ты смотришь издалека и понимаешь, что однажды очередь дойдет и до тебя. А пока ты делаешь себя жертвой тотальной самоцензуры и взвешиваешь каждое свое слово так, будто за тобой постоянно следят.

Чем больше я об этом думаю, тем чаще задаюсь вопросом: насколько наша зависимость от импортируемых знаний ограничивает наше воображение? Может, колонизированные культуры так привыкли быть в приниженном положении, что беспрекословно воспринимают знание как дар и даже не задумываются о его подлинности или о том, чтобы самим предлагать что-то взамен? Восточные писатели не пишут о западной истории так часто, как западные писатели пишут о восточной. Кто владеет прошлым: те, кто о нем повествует, или те, кто слушает это повествование? На писателях или на читателях лежит ответственность за то, чтобы заполнить бреши, оставленные колониальной разобщенностью?