Дураков нет

Салли знал, что Руб с трудом представляет себе богатство и сколько стоят вещи. По мнению Руба, если у кого-то - например, у Карла Робака - имеются деньги, то человек может позволить себе то, что другие - например, Руб - позволить себе не могут. То есть такие, как Карл Робак, могут себе позволить все, чего не может Руб. Вся жизнь Руба строилась вокруг того, что именно он не может себе позволить, а не мог он себе позволить почти ничего. Следовательно, по его мнению, Карл Робак может себе позволить почти все. Рубу и в голову не приходило, что у тех, у кого есть деньги, могут быть проблемы с деньгами, и он не понимал, с чего бы им вдруг экономить.

Это укладывалось в одну из его теорий о жизни: о том, чего не имеешь, жалеешь сильнее, чем ценишь то, что у тебя есть. Поэтому он считал, что собственности придают избыточное значение. Покупки лишь смягчают разочарование от того, что прежде у тебя этого не было.

Новости в Бате распространялись двумя способами. Быстро и ошибочно.

Кенни Робак, когда они были моложе, и правlа предлагал Салли стать партнером в фирме. Правда и то, что Сали следовало бы согласиться. Но он не видел большого толку в сожалениях. Если бы он позволил себе роскошь сокрушаться о том, что не стал партнером в "Тип-Топе", он начал бы жалеть и о прочем, а тут только стоит начать и уже не остановишься. И в конце концов он превратился бы в плаксивого старого враля наподобие отца, рассказывал бы санитаркам и всем, кто готов слушать, что жил, как мужчина, и ошибался, как мужчина. Нет, Салли давным-давно решил не жалеть ни о чем, разве только о жизни в целом.

По ее мнению, Зак из тех мужчин, кого с возрастом все больше тянет к целибату, точно воздержание - старое удобное кресло, которое приняло форму твоего тела и встать с которого куда сложнее, чем лечь. Рут подозревала, что мужу нет никакого дела до ее романа с Салли. Если Зака как следует раззадорить, он способен на ревность, но по-настоящему его волновало только одно - не выглядеть дураком. Рут догадывалась, что Заку хотелось бы, чтобы ему раз и навсегда перестали говорить про нее и Салли, тогда он продолжил бы изображать неведение. Он изображал неведение так же убедительно, как лень, и его притворство было не отличить от настоящей лени.