Бронепароходы

Последние тусклые отсветы заката сделали простое лицо князя Михаила странно значительным, будто из бронзы. Катя подумала, что в людей вроде Великого князя история вселяется сама - властно и против их желания. И от таких людей требуются стойкость и жертвенность, иначе они существуют зря.

Ночные дожди остудили небосвод, смыв с него красный оттенок жары, и синева над Камой была свежая и блескучая, словно заплаканный взгляд. Белые облака в утробах пропитались холодной серой влагой, но её не хватало, чтобы пролиться. Солнце августа, окутанное невесомой дымкой, уже не жгло.

Катя смерила этого дурня взглядом.
— Семён, вы в бога верите?
— Истинный крест! — Сенька вытащил из ворота крестик и по-
целовал.
— А в советскую власть?
— Наша эта власть, народная!
— А я не верю ни в бога, ни в коммунизм. Не приставайте ко мне.
Катя направилась к двери в камбуз.
— Я завсегда!.. — вслед ей крикнул ничего не понявший Сень-
ка. — Я здеся!

(часть 2)

- Федя, а бесы есть?
- Есть, - убеждённо кивнул Федя.
- Ты сам-то их видел?
- Навроде да. Козлоногие такие и тощие.
Штурвальный Бурмакин опасливо покосился на Федю.
Горецкий не ожидал подобного аргумента.
- Про бесов, значит, ты всё понял, а про божью тайну - ничего?
- Да почто её понимать-то? - не выдержал Федя. - Она ведь не паровая машина! Её чинить не надо! Коли понимаешь её, значит, отрицаешь!

(часть 1)

- Вот объясни-ка мне, Панафидин... Река - это божья тайна?
- Конечно, - уважительно согласился лоцман.
- Ты говорил, что божью тайну отрицать нельзя. А разве Тимонов с Клейбером не отрицают её, когда сами течение реки исправляют?
Федя перекрестился на икону Николы Якорника, словно просил терпения.
- Тайна-то не в беге воды, Роман Андреич.
- А в чём? - не унимался Горецкий
- Ну, не знаю...
Горецкий недовольно хмыкнул. Следует как-то упростить разговор.