Аня из Авонлеи

Это чудесная мысль, Диана, — сказала Аня с восторгом. — Жить так, чтобы украсить свое имя, даже если само по себе оно не было красивым… Пусть в представлении людей это имя станет символом чего-то светлого и приятного, чтобы они уже никогда не думали о самом этом имени. Спасибо тебе, Диана.

нет, я так не думаю, — покачала головой Диана. — Твое имя кажется мне по-настоящему величественным, как имя королевы. Но я полюбила бы даже имя Керенгаппух, если бы тебе довелось носить такое. Сам человек украшает или делает безобразным свое имя просто тем, что он — это он. Прежде я считала имена Герти и Джози по-настоящему красивыми, но с тех пор, как узнала Герти и Джози Пай, просто не выношу этих имен.

сумерки, прогуливаясь у Ключа Дриад, Аня увидела Гилберта Блайта, вышедшего из-под темнеющих сводов Леса Призраков. И неожиданно она осознала, что Гилберт больше уже не школьник. Он выглядел как настоящий мужчина — высокий, широкоплечий, с открытым лицом и ясными, честными глазами. Аня подумала, что Гилберт очень красивый молодой человек, пусть даже он и непохож на мужчину ее мечты. Они с Дианой уже давно обсудили вопрос о том, какой мужчина может им понравиться, и оказалось, что вкусы их в точности совпадают: он должен быть высоким, стройным, с незаурядной внешностью, загадочным и меланхолическим взглядом, звучным и проникновенным голосом, изысканными манерами. В облике Гилберта не было ничего меланхолического или загадочного, но, разумеется, для дружбы это не имело никакого значения

И все-таки, — сказала как-то раз Аня Марилле, — мне кажется, что самые милые и приятные дни не те, когда случается что-нибудь замечательное, чудесное и интересное, а те, которые приносят с собой маленькие нехитрые радости, легко и незаметно сменяющие одна другую, словно жемчужины, соскальзывающие с нитки.