Кодекс бесчестия. Неженский роман

Скляр, действительно, был крайне педантичен и внимателен. Но отнюдь не только к мелочам. Он подмечал все несовершенства мира, порой непроизвольно искал, как исправить — или использовать — их самым эффективным образом. Его не заботила репутация рейдера, скорее, он гордился ею. Он очищает мир от ненужных наростов и занимается этим не только по природной жадности, которой тоже гордится, а во благо человечества.

Лондон показался ему уже совсем другим. Безразмерный, бестолковый, дома какие-то вычурные — как не для людей построены.

Всегда хочется, чтобы любовь не причинила боли. Но даже боль — это тоже нормально. И ошибки — нормально. Это взросление.

А вам это не поможет, не надейтесь. Я-то, дурак, пришел к вам на разговор по понятиям. Думал, вы как мужчина повинитесь, мы договоримся, и я забуду, что вы обесчестили мою жену. Обо всем же можно договориться, при желании-то.

Сейчас вернулась мертвая пустота. Раньше она поднималась изнутри, потом отступала — пусть и на время, но отступала. Теперь пустота была снаружи, обволакивала его плотным вязким холодом. Пустота оказалась тем пластом атмосферы, куда он попал и где должен был жить и дышать. Пустота поглотила все, что совсем недавно он считал своим кодексом чести.