Сестра гения. Путь жизни Марии Толстой

из воспоминаний дочери М.Н. Елизаветы

Как-то Францева за что-то рассердилась на китайскую императрицу и говорит: "Я бы ее застрелила". Я не могла удержаться от смеха и говорю: "Как же это вы - монахиня - и говорите такие страшные слова, и какое вам дело до китайской императрицы?" Она с таким искренним сокрушением махнула рукой и говорит: "Ну, какая я монахиня! Ведь это мы только воображаем, что мы тут все ангелы, а вы в миру, может, гораздо лучше нас". Но она была строгой жизни, старалась всеми силами быть хорошей монахиней и как-то раз, молясь в церкви, сказала мне: "Так бы я всех толкнула к Богу".

из воспоминаний дочери Елизаветы

Мать любила с ней поговорить и о загранице, и о политике. В противоположность Льву Николаевичу мать любила почитать газеты; она и в монастыре не бросила этой привычки. И начинают, бывало, две старушки за чашкой чаю рассуждать о том, что делается на белом свете, за стенами монастыря, и горячиться.

сын Горбунова-Посадова Михаил Иванович в своих воспоминаниях писал

Вера Сергеевна успела собрать только все самое, самое необходимое, в том числе и письма дяди (Л. Н. Толстого), в узел и на руках все это унести в дом близко живущего священника. Чудесный старинный дом был сожжен, и ничего не осталось от его книг, картин, рукописей. Ради чего, почему? Так легко развязать массового зверя в человеке. Ведь пироговским крестьянам не за что было мстить Вере Сергеевне, а дом мог бы превратиться в великолепную школу или клуб...

сын Горбунова-Посадова Михаил Иванович в своих воспоминаниях писал

Осенью начались погромы помещичьих имений, в значительной мере в силу больше-вистской пропаганды. Казалось бы, против Веры Сергеевны у крестьян не могло быть никаких плохих чувств, они ее любили. Она хотела отдать и остаток своей земли, и дом под школу. Но в один несчастный день толпа пироговских крестьян подошла к дому и заявила Вере Сергеевне, чтобы она немедленно уходила: - Мы тебя любим и ничего против тебя не имеем, но если мы не разграбим имение, то придут из соседнего села, так что уходи.

Из письма к дочери Елене

Л. Н. только все отрицает, а что он дает вместо этого?! - Ты скажешь - нравственное высокое учение. - Мы теперь понимаем, а мужики этой его философии понять не могут, и у них из этой философии вот что выходит: неповиновение власти, бунт и разорение помещиков.