Хроники Брэдбери

Так начиналась каждая серия нового сериала «Театр Рэя Брэдбери», премьера которого состоялась на кабельном теле-канале НВО 21 мая 1985 года.

Меня спрашивают: где вы берете идеи? Да прямо здесь. Для меня все вокруг - марсианский ландшафт. Где-то в этой комнате - африканский вельд. А сразу за дверью - маленький городок в Иллинойсе, где я вырос. И на каждом шагу меня окружают лавки волшебника. Я ни в чем не испытываю нужды. Достаточно оглядеться, чтобы получить нужный материал и приступить к работе. Я Рэй Брэдбери, а это Театр Рэя Брэдбери.

Рэй Брэдбери являл собой великое противоречие. С одной стороны, он любил находиться в центре внимания, был контактным, общительным, шумным, веселым и стремился поведать о своих идеях и философских убеждениях всякому, кто готов слушать. С другой - оставался очень закрытым человеком, не любил обсуждать здоровье, семейные проблемы и сложности в браке. Рэй вырос в семье, где разговаривать на такие темы считалось неприличным, и часто заявлял, что это скучно обсуждать. Куда больше он любил говорить о работе и сделал фразу «просто бери и работай» своим кредо.

Страница из дневника Рэя Брэдбери во время работы над сценарием «Моби Дика» в Ирландии. 1953

Человека нужно судить по тем редким моментам в жизни, когда он расцветает. Если он создаст всего одно прекрасное произведение искусства, этого достаточно; миру повезло, а этому человеку повезло вдвойне. Настоящие произведения искусства - редкость, и человек может считать себя счастливцем, если ему удалось хотя бы на мгновение прикоснуться к истине.

Рэй верил, что каждое законченное произведение приближает его к бессмертию, стремился выполнить наказ Мистера Электрико и жить вечно в своем творчестве.

Рэй жил наперегонки со временем. Он так много хотел сказать и сделать, что успеть все было невозможно. Не исключено, что именно поэтому он так часто писал о машинах времени - ведь с устройством, позволяющим перенестись в прошлое или будущее, он мог бы исправить вчерашние ошибки и предотвратить завтрашние. Для Рэя время приближало смерть и прекращение творчества; он не боялся смерти как таковой - его пугала невозможность писать. Поэтому он писал так, будто пытался наверстать упущенное время завтрашнего дня.